Тай-Пэн - Страница 253

253

– Я выбираю боевые цепы.

– Боже милостивый, Тай-Пэн, это... это несколько необычно, – ошеломленно проговорил Горацио. – Он очень силен, а вы... ну... вы... последняя неделя отняла у вас больше, чем вам кажется.

– Совершенно согласен, – кивнул Мастерсон. – Пуля между глаз куда разумнее. О да, Тай-Пэн.

– Вернитесь и передайте ему мои слова сейчас же. Не спорьте. Мое решение твердо!

– Где... где вы собираетесь... ну, нам ведь, наверное, нужно постараться избежать огласки? Португальцы скорее всего постараются помешать вам.

– Да. Наймите джонку. Вы двое, я, Горт и его секунданты выйдем в море на рассвете. Мне нужны свидетели и дуэль по всем правилам. На палубе джонки места будет больше чем достаточно.

Я не стану убивать тебя, Горт, в радостном предвкушении говорил себе Струан. О нет, это слишком легко. Но клянусь Господом нашим, с завтрашнего дня ты больше не сможешь сам ходить, не сможешь сам есть, не сможешь видеть и никогда не сможешь спать с женщиной. Я покажу тебе, что такое месть.

К вечеру новость о дуэли из уст в уста облетела весь город, и повсюду начали заключаться пари. Многие отдавали предпочтение Горту: он был в самом расцвете сил и, в конце концов, имел полное основание вызвать Тай-Пэна, если верить слухам о том, что Кулум заразился женской болезнью, а Тай-Пэн, зная об этом, отправил его и Тесс в море с капитаном, который по закону мог обвенчать их, едва они отойдут от берега дальше, чем на три мили.

Те, кто ставили свои деньги на Тай-Пэна, делали это, больше надеясь на его победу, нежели твердо веря в нее. Все знали о его отчаянных попытках раздобыть хинную корку и о том, что его таинственная наложница умирает. И все видели, какое разрушительное действие это оказало на него. Только Ло Чум, Чен Шень, А Сам и Йин-си заняли столько, сколько смогли, и все до последнего пенни с уверенностью поставили на Тай-Пэна, вознеся богам горячую молитву не оставлять их своим покровительством. Без Тай-Пэна они разорились бы в любом случае.

Никто даже не заикнулся о дуэли при Мэй-мэй. Струан рано ушел от нее и вернулся в свою резиденцию. Он собирался хорошенько выспаться. Исход поединка его не тревожил: он был уверен, что сумеет справиться с Гортом. Но ему вовсе не хотелось самому быть изувеченным в этой схватке, и он знал, что для этого ему понадобится вся его сила и вся быстрота.

Он спокойно шагал по тихим улицам. Ночь была теплой – еще одна прекрасная, звездная ночь.

Ло Чум открыл ему дверь:

– Здластвуй, масса.

Он мягким жестом показал рукой в холл. Там стояла Лиза Брок.

– Добрый вечер, – произнес Струан.

– Это правда, что у Кулума женская болезнь?

– Разумеется, у него нет никакой болезни! Кровь господня, мы даже не знаем, поженились ли они. Может быть, они просто решили прокатиться тайком от всех.

– Но он ходил в притон, да еще Бог знает в какой? В ту ночь, когда его ограбили?

– У Кулума нет женской болезни, Лиза.

– Тогда почему другие говорят, что есть?

– Спросите об этом у Горта.

– Я так и сделала, и он ответил, что ему так сказали.

– Я повторяю еще раз, Лиза. Кулум ничем не болен.

Огромные плечи Лизы затряслись от рыданий.

– О, Господи, что мы наделали? – Она жалела, что не в ее власти предотвратить дуэль. Горт ей нравился, пусть даже он и не был ее сыном. Она чувствовала свою вину и понимала, что и ее руки обагрятся кровью, которая теперь неизбежно прольется – кровью Горта, или Тай-Пэна, или Кулума, или ее мужа. Если бы она не заставила тогда Тайлера взять Тесс на бал, ничего этого, возможно, и не случилось бы.

– Не волнуйтесь, Лиза, – мягко сказал Струан. – Я уверен, с Тесс все в порядке. Даже если они обвенчались, вам нечего бояться.

– Когда возвращается «Китайское Облако»?

– Завтра вечером.

– Вы позволите нашему врачу осмотреть его?

– Это решит сам Кулум. Но я не стану ему запрещать. У него нет женской болезни, Лиза. Если бы была, неужели вы думаете, я допустил бы этот брак?

– Да, я так думаю, – с болью в голосе сказала Лиза. – Вы – дьявол, и только дьявол знает, что у вас на уме, Дирк Струан. Но я клянусь, и Господь мне в том свидетель, если вы лжете, я сама убью вас, коли мои мужчины не смогут этого сделать.

Она пошатываясь направилась к двери. Ло Чум выпустил ее и запер за ней дверь на засов.

– Масса, лучче спать-спать, – радостно объявил Ло Чум. – Завтла совсем сколый, хейа?

– Иди к черту.

Сухой стук металлической колотушки снаружи входной двери эхом прокатился по уснувшему дому. Струан прислушался к теплой, но не душной темноте спальни и услышал внизу осторожные шаги Ло Чума. Он выскользнул из постели, держа нож наготове и схватил свою шелковую ночную рубашку. Быстро и неслышно выйдя на лестничную площадку он заглянул через перила. Двумя этажами ниже Ло Чум поставил на пол фонарь и отпер дверь. Высокие напольные часы пробили четверть второго.

На пороге стоял отец Себастьян:

– Тай-Пэн меня видеть можно?

Ло Чум кивнул и убрал в сторону тесак, который прятал за спиной. Он двинулся вверх по лестнице, но голос Струана остановил его.

– Да?

Отец Себастьян, подняв голову, вглядывался в темноту. От неожиданности этого окрика у него зашевелились волосы на затылке.

– Мистер Струан?

– Да? – Вновь откликнулся Струан, и горло у него перехватило...

– Я прислан его светлостью. Мы получили хинную корку.

– Где она?

Монах поднял маленький грязный мешочек.

– Вот. Его светлость сказал, что вы ждете кого-нибудь с этой корой.

253