Тай-Пэн - Страница 297

297

– Я не шарил по его карманам, – холодно произнес Брок. – Просто положил его, как нужно, и убрал с глаз женщину. – Да, Дирк, сказал он себе, до самого гроба я не забуду, как вы выглядели... ты и твоя язычница. Вместе. Но ради твоего собственного блага, ради детей, ты будешь похоронен один, по-христиански. – Я договорюсь, чтобы ее похоронили тихо, без шума.

– Да. Да, конечно, – сказал Кулум.

– Мы объединяемся, Кулум. Броки и Струаны. Так будет лучше для всех. «Благородный Дом» станет компанией «Брок и Струан». Я немедленно подготовлю бумаги, и мы сразу покончим с этим. – Вот так-то, сказал он себе. Я не хочу тыкать тебя лицом в твой йосс, Дирк, но теперь я Тай-Пэн. Наконец-то, после всех этих лет. Кулум будет следующим после Моргана и Тома, если окажется пригодным. – Все забыто между тобой и Тесс и мной, парень. Тебе лучше отправиться на «Белую Ведьму». Тесс сейчас нужна поддержка.

– Да. Хорошо, мистер Брок. Спасибо. Но... э-э... если вы не возражаете, я бы хотел... хотел сначала вернуться в факторию.

– Будь на борту вечером. – Брок вышел. Кулум провел ладонями по лицу. Так будет лучше всего. Объединяйся. Это наилучший выход. Ты всегда говорил, что так и сделаешь. Возьми себя в руки, Кулум. Пойди и возьми ключ!

– Масса? – Лим Дин поманил его рукой и вошел в соседнюю каюту. На полу лежал Маусс. Его лицо было безобразным в смерти.

– Йосс. Ладно, – сказал Лим Дин и нервно засмеялся.

Кулум выбрался с корабля, чувствуя, как ноет сердце, прошел по шатким мосткам между сампанами и оказался рядом с Глессинг Пойнтом. Он зашагал по Куинз Роуд, обходя кучи камней и разбитого имущества, невразумительно бормоча слова благодарности всем, кто подходил к нему выразить свое сочувствие. В его воспаленном мозгу крутилась только одна мысль: ты должен осмотреть его карманы.

– Кулум!

Как в тумане, он увидел Купера и рядом с ним Шевон. Они стояли вместе с другими торговцами у входа в отель. Он не хотел останавливаться, но они сами подошли к нему.

– Мы только что узнали, Кулум. Мне так жаль, – сказал Купер. – Мы можем чем-нибудь помочь? Это ужасный йосс.

– Да, – сказала Шевон. Ее лицо было в кровоподтеках, платье превратилось в лохмотья. – Ужасный. Мы только сейчас вернулись с Кулуна. Мне кажется, это просто чудовищно. Такая несправедливость.

– Я... я... простите, я не могу сейчас говорить. Я... мне... Он заторопился прочь.

– Бедный дьяволенок, – произнес Купер, глядя ему вслед.

– Он выглядит перепуганным насмерть.

– Не удивительно. Пережить такое: Тай-Пэн и Глессинг.

– Он поправится? Глессинг?

– Не знаю. Надеюсь, что да. – Купер посмотрел через гавань на материк. Он увидел останки «Бостонской Принцессы» и вновь возблагодарил Бога за то, что они остались живы. – Будь я на месте Кулума, я бы тоже с ума сходил от страха. – Бедному парню понадобится помощь, большая помощь, сказал он себе. Благодарение Богу, Тай-Пэн успел передать мне бумаги. Интересно, что это было? Предчувствие? Нет, конечно же, нет. Как быть с Кулумом? Что он намерен теперь делать? Он беспомощен как младенец. Возможно, мне следует присмотреть за ним. Это будет лишь малая часть того, что я должен Тай-Пэну. Теперь у нас с ним общая компания, занимающаяся хинной коркой. Мы отменим двух других директоров, останутся только Кулум и я. Почему бы нам вообще не объединить наши силы? Полное слияние компаний? Новый «Благородный Дом» – Купер – Струан. Нет! Струан – Купер. Ты будешь честен с Кулумом. Он станет твоим преемником. Слияние сулит тебе гигантские преимущества, это несомненно. Но тогда нужно действовать быстро, иначе парень уже завтра будет есть с руки у Брока. Тай-Пэн «Благородного Дома». Тай-Пэн. Почему бы нет?

– Чему ты улыбаешься? – спросила Шевон.

– Так, одна мысль промелькнула, – ответил он, беря ее под руку. Ты обладал редким умом, Дирк, друг мой. Я приму оба твоих совета. Да. Мне понадобится этот год, чтобы прочно поставить все на ноги. – Наверное, я очень рад, что остался жив. Давай пойдем на пирс. Нужно узнать, все ли в порядке у Сергеева. Послушай, Шевон. Я решил отослать тебя домой на один год. Со следующим кораблем.

– Что? – Шевон остановилась.

– Да. Если к концу этого срока ты решишь, что любишь меня и хочешь выйти за меня замуж, я буду счастливейшим из людей. Нет, не говори ничего, – добавил Купер, видя, что она открыла рот. – Дай мне закончить. Если ты решишь, что нет, тогда ты получишь свободу и с ней мое благословение. В любом случае, я не стану выкупать долю Тиллманов в деле. Твой отец до конца жизни будет получать...

Шевон отвернулась, и они двинулись дальше, рука об руку. Он продолжал говорить, но она его уже не слушала. Один год, ликовала она, скрывая свою радость. И через год – свободна. Свободна от этого проклятого места! И отец сохранит свою долю! О Боже, Ты услышал мои молитвы. Благодарю тебя, благодарю тебя, благодарю тебя. Бедный Дирк, любовь моя. Теперь я свободна, а ты теперь мертв.

Она посмотрела на русскую бригантину. Да, подумала она, Тай-Пэна больше нет. Но ты свободна, а великий князь был бы идеальной партией.

– Прости, Джефф. Что ты сказал?

– Только то, что хочу отправить с тобой кое-какие частные бумаги для твоего отца.

– Конечно, дорогой. И спасибо тебе, спасибо. Год пробежит быстро.

Гордон Чен склонился перед статуей Будды в полуразрушенном храме и зажег последнюю благовонную палочку. Он плакал по своему отцу и по Мэй-мэй.

Но теперь не время плакать, сказал он себе. Йосс есть йосс. Теперь время думать.

«Благородный Дом» мертв.

297