Тай-Пэн - Страница 277

277

– Благослови тебя Господь, Тай-Пэн. Ты настоящий князь.

– О да, – пропела Нелли, бочком пододвигаясь к Струану: – Пойдем, милый. Ты оплатишь счет мадам, и это будет за счет заведения.

– Как насчет меня? – спросила другая. – Правда, Нелли побольше знает всяких штучек.

Они все закивали с улыбкой и выжидательно уставились на него.

– Я бы порекомендовал... – начал было Квэнс, но яростный взгляд Струана заставил его замолчать. – Каждый раз, когда ты так смотришь на меня, Тай-Пэн. я чувствую близость смерти. Одиночество. Неотвратимость рока.

Несмотря на все свое раздражение, Струан рассмеялся.

– Дьявол тебя забери! – Он направился к двери. Но внезапно одна мысль остановила его: – Почему эта комната называется Голубой?

Нелли нагнулась и извлекла из-под кровати ночную вазу. Она была голубого цвета.

– Мадам завела новую моду, Тай-Пэн. В каждой комнате горшок своего цвета. В моей – зеленый.

– А у меня старый позолоченный, весь в трещинах, – сообщила другая, фыркнув носом. – Вовсе как не для леди!

Струан безнадежно покачал головой и вышел.

– Итак, леди, – заговорил Квэнс ликующим шепотом, и все девушки замолчали. – Поскольку совесть моя вновь чиста, после завтрака я предлагаю устроить скромный праздник.

– О, чудесно, – воскликнули они и со всех сторон окружили его постель.

Глава 3

В полночь лорка ткнулась носом в пляж у Абердина, и Струан спрыгнул в мелкую воду, Фонг – рядом с ним. Часом раньше Тай-Пэн тайно высадил своих людей западнее деревни и расставил их вокруг колодца. Теперь он молча поднимался по пляжу к назначенному в записке месту встречи. Фонг нес фонарь, он заметно нервничал.

Луна совсем скрылась за низкими облаками, однако немного ее холодного света все-таки просачивалось сквозь их плотную завесу. В воздухе тяжело пахло водорослями, гниющими на обнажившихся с отливом камнях. Сотни сампанов в узкой бухте напоминали скопище сонных древесных жуков; зеленоватые блики покачивались на их твердых округлых спинах. Тьму прорезал только свет фонаря в руке Фонга. В ночной тишине не раздавалось ни звука, кроме неизбежной возни рыскавших в поисках пищи собак.

Деревня на берегу выглядела не менее зловеще.

Добравшись до развилки тропы, Струан стал всматриваться в ночь. Он чувствовал, что из сампанов за ним наблюдает много глаз.

Проверив, легко ли вынимаются из-за пояса пистолеты, Струан шагнул в сторону, благоразумно выйдя из круга света фонаря, который Фонг поставил на колодец.

Тишина стала еще более глубокой. Вдруг Фонг замер и вытянул вперед дрожащую руку. За самой развилкой поперек тропинки лежал мешок. Он выглядел, как самый обычный мешок для риса. С пистолетами наготове, Струан сделал знак Фонгу идти вперед, не доверяя ему. Фонг подчинился, дрожа от страха.

Когда они приблизились к мешку, Струан швырнул Фонгу кинжал, рукояткой вперед.

– Открой.

Фонг опустился на колени и вспорол мешковину. У него вырвался вздох ужаса, и он отпрянул назад. В мешке лежал Скраггер. У него не было ни рук, ни ног, ни глаз, ни языка, все четыре культи были залиты смолой.

– Добрейший вечерок, приятель! – Злобный, леденящий душу хохот By Квока докатился до них откуда-то из глубины ночи, и Струан вскочил на ноги.

Ему показалось, что хохот раздался со стороны сампанов.

– Что тебе нужно, исчадие ада? – крикнул в темноту Струан.

Гортанный голос быстро протараторил что-то по-китайски, и Фонг побледнел. Потом сдавленно крикнул что-то в ответ.

– Что он сказал?

– Он... By Квок говорит, я должен ходить... туда.

– Стой где стоишь, – приказал Струан. – Что тебе нужно, Квок? – прокричал он, вглядываясь в сампаны.

– Тебя живым! За Кимой, клянусь Богом! Будь ты проклят. Ты и твои проклятые фрегаты!

Темные фигуры отделились от сампанов и бросились вверх по холму, вооруженные копьями и абордажными саблями. Струан подождал, пока первый из пиратов будет хорошо виден, потом уложил его выстрелом из пистолета. Немедленно затрещали мушкеты притаившейся в засаде команды Струана. Раздались дикие вопли, и первая волна из двадцати-тридцати пиратов была уничтожена.

По тропинке наверх с криком устремилась новая толпа головорезов. Следующий мушкетный залп разнес их в клочья, но четыре пирата добрались до колодца. Струан зарубил одного, Фонг – другого, мушкетные пули прикончили остальных.

Вновь настала тишина.

– Чума на тебя, приятель!

– И на тебя, By Квок! – проревел в ответ Струан.

– Мой флот выходит против «Льва и Дракона»!

– Выбирайся из своей крысиной норы, становись со мной лицом к лицу, и я прикончу тебя сейчас. Мразь!

– Когда я тебя поймаю, ты умрешь точно так же, приятель. По конечности в неделю. Этот ублюдок прожил пять, шесть недель, но ты будешь умирать целый год, готов поклясться. Встретимся один на один через год, если не раньше! – Снова злобный смех, потом – молчание. Струан почувствовал искушение поджечь все сампаны, но он знал, что там сейчас сотни рыбаков, женщин и детей.

Он опустил глаза на вспоротый мешок.

– Ты понесешь его, Фонг. Возвращайтесь к лорке, ребята! – крикнул он своим людям в окружавшую его темноту.

Он прикрывал Фонга всю дорогу назад. Когда лорка достаточно отдалилась от берега. Струан обвязал мешок цепью, прочел над ним молитву и опустил в черную бездну. Он видел, как мешок исчез под водой, оставив после себя маленький кружок морской пены.

Струану очень хотелось рассказать Скраггеру о своем прощании с его сыновьями.

277